Бьорк: в поисках образов
Интервью с мастером искусства и музыки
Даже по телефону, когда я беседую с Бьорк, которая находится в своём доме в Рейкьявике, у меня в голове один за другим всплывают образы огромных медведей, лесов, качающих ветвями, и несущихся по кругу пейзажей. Я думаю о её первом видеоклипе 1993 года "Human Behaviour", снятом в духе чудаковатой непосредственности режиссёром Мишелем Гондри (Michel Gondry). В эпическом клипе "Jóga", режиссёром которого также выступил Гондри, сюрреалистический исландский пейзаж преобразуется в новые формы с помощью несколько неуклюжей компьютерной графики образца 1997 года. Или клип 2007 года "Wanderlust", который был срежиссирован нью-йоркской студией Encyclopedia Pictura и приглашает зрителя в стереоскопическое путешествие по бурной реке, нарисованной на компьютере. Таким мне представляется мир, в котором живёт Бьорк.
В её новейшем видеоклипе, пышном "Mutual Core", выпущенном лос-анджелесским Музеем современного искусства (MOCA), который в скором времени представит видео на MOCAtv – своём новом канале YouTube, молодой художник из Лос-Анджелеса Эндрю Томас Хуан (Andrew Thomas Huang) позволяет ещё глубже понять истовую любовь Бьорк к природе. Он поместил исландскую певицу в центр песочницы, играющей роль источника всего сущего, Матери Земли. В момент кульминации изрыгающие лаву мифические создания разрушаются и разбиваются вокруг неё вдребезги. Для создания таких спецэффектов потребовалось четыре месяца кропотливой работы с разноцветными куклами, сделанными вручную. Конечно, это классическая песня Бьорк о любви, которая, однако, ввиду своего содержания, напоминает серию детского кукольного сериала "Fraggle Rock", сделанную под воздействием галлюциногенных веществ. «Чтобы преодолеть расстояние / Я знаю, ты отдал всё / Подарил бы мне гармонию / Будь всё по-твоему, – она поёт искренне, произнося каждый слог так, как будто режет ножом. – Ты не знал, что во мне это было».
В последнее время Бьорк преподносит массу сюрпризов. В прошлом году она организовала несколько феноменальных выступлений в рамках презентации своего альбома "Biophilia", при записи которого использовалось несколько новых огромных инструментов, в том числе «поющая» катушка Тесла и нечто под названием «гравитационная арфа». Она также организовала образовательную программу для местных студентов в Нью-йоркском Зале науки в Куинсе и подрядила одних из лучших программистов в мире преобразовать все песни в альбоме в несколько очаровательных приложений для смартфонов. Ремиксовая запись, в создании которой, среди прочих, поучаствовали сирийский эстрадный певец Омар Сулейман и исполнители бит-хопа из Сакраменто, группа Death Grips, выходит в текущем месяце.
Как возникла идея об этом новом видеоклипе?
Некоторое время назад со мной связался Джеффри Дейтч (Jeffrey Deitch) [из MOCA], который предложил сотрудничать, и мне это показалось хорошей идеей. Поскольку я старый панк, я никогда не делала никому рекламу, никого не спонсировала и не занималась ничем подобным – к этому я относилась очень строго. Но тут, похоже, [Джеффри] помогал нам сделать музыкальный клип. А это для меня вроде бы имеет смысл. Это не назовёшь спонсорством.
Как вы выстраиваете взаимосвязь между музыкой и визуальными образами? Представляя себе такую песню, как «Mutual Core», вы рисуете в уме какую-то картину?
Ну, само собой, моё сердце принадлежит музыке. Но с годами я поняла, что визуальные образы очень помогают мне доносить музыку до людей. Это как будто самый короткий путь: у большинства людей зрение куда более разборчиво, чем слух. Некоторые песни нужно послушать раз десять, чтобы проникнуться ими. А когда есть картинка – порой достаточно одного-двух раз, при условии что изображение и звук перекликаются друг с другом. Если связи между ними нет, то это будет лишь ещё сильнее сбивать с толку.
Как вы сохраняете ясность ума в условиях такой занятости и суматохи?
Ну, да, это не так просто. Наверное, я пытаюсь впадать в какие-то крайности. Это почти как шизофрения, как раздвоение личности. Когда я на гастролях, я превращаюсь в эдакую машину для пения. А потом раз – и стихаю, а когда я дома, я вообще предпочитаю уединение.
Сейчас я в Рейкьявике. Тут живёт всего 100 000 человек. Я тут родилась, и с каждой улочкой у меня связано не одно воспоминание. Тут живёт вся моя семья, все друзья. Сколько себя помню, тут запросто можно было, к примеру, каждый день ходить в бассейн поплавать, натолкнуться на друзей в продуктовом магазине или пойти в бар и послущать группы, которые там играют.
Вы также проводите достаточно много времени в Бруклине. Вам нравится жить в Нью-Йорке?
Конечно, мне там очень нравится. Но всегда бываю короткими набегами. Когда была подростком, я без конца слушала Public Enemy и всякое такое, а когда приезжала в Нью-Йорк на четыре дня, я вообще не смыкала глаз. А потом в 90-е у меня был период, когда я довольно много тусовалась вместе с драг-квинами. По какой-то причине в Нью-Йорке я стала предаваться этаким гедонистическим занятиям.
Но если говорить о том, чтобы жить там на постоянной основе, то это несколько другое. Я переехала севернее – полчаса езды выше по течению реки – и жила там семь лет, рядом с парком. А потом у нас с моим парнем появилась яхта, и мы подумали: «Так, значит, теперь будем жить на яхте, потому что только так у нас получится то, к чему мы стремимся – сохранить связь с природой посреди всей этой урбанизации». Нам было хорошо, мы так года три прожили, а потом...
А где вы в Нью-Йорке бросили якорь?
Мы пришвартовались у побережья Лонг-Айленда, а затем ещё довольно много пропутешествовали на яхте, один раз пересекли Атлантику, несколько раз плавали в Гватемалу. А теперь наступил третий этап [нашей жизни в Нью-Йорке]. Мы продали яхту и сейчас обосновались в Бруклин-Хайтс, но я там нахожусь только с января по июнь, так что обычно я в порядке. Раньше я выдерживала там всего две недели, а теперь могу и два месяца. А вот потом начинаю реально беситься.
Почему вы начинаете беситься?
Потому что, как нетрудно догадаться, у меня много концертов, и надо сделать много всяких космополитских вещей; всего не успеешь. Должна сказать, что в Бруклине мне нравится куда больше, чем на Манхэттене. Там больше сходства с европейским городом. Он напоминает мне о том времени, когда я жила в Лондоне. Ты там как будто в деревне, можешь бродить по округе и даже видеть небо. Я живу на крыше, на верхнем этаже, так что это очень помогает. Поэтому думаю, что я справляюсь всё лучше и лучше, но потом на полгода уезжаю в Исландию.
Чем вам нравится заниматься, когда вы в Нью-Йорке?
Я хожу в Other Music и Opening Ceremony – это мои слабости. Я в основном бываю в барах и клубах, хожу к друзьям. Выходить на улицу бывает непросто, потому что люди меня узнают, и мне это на самом деле не так уж нравится, так что я предпочитаю ходить туда, где люди не особо в курсе, кто я такая.
А у вас разве нет своего надёжного способа маскировки для выхода на улицу? Помимо костюма лебедя, конечно.
[Смеётся] Нет, лучше уж я не буду ходить по таким местам. По-моему, в феврале прошлого года я пошла в Сохо, и у меня, в общем, было похмелье. И тут же, в какие-то пять минут, на меня со всех сторон налетели 50 папарацци на велосипедах и стали преследовать.
Вы смотрите YouTube для вдохновения? Каждый день бываете в Интернете?
И того, и другого понемногу. Бывают периоды, когда я по нескольку недель даже смотреть на свой компьютер не могу. Наверное, мои друзья уже привыкли, что я то и дело исчезаю. А потом я нахожу повод, чтобы со свежими силами опять вернуться в Сеть. То есть, конечно, это удивительная штука. Нельзя сказать, что Интернет – это зло или вроде того. И там можно найти столько всяких невероятных вещей, что начинаешь за ними гоняться и собирать. Я то начинаю интенсивно гуглить, то вообще по нескольку недель туда не захожу. Как всегда, впадаю в крайности.
Изображения взяты из клипа «Mutual Core», который Бьорк записала для MOCAtv. Премьера клипа состоится в четверг, 13 ноября, а его тизер можно посмотреть по этой ссылке.
